Корейская сказка в одну грозовую ночь

Dating > Корейская сказка в одну грозовую ночь

Download links: → Корейская сказка в одну грозовую ночь → Корейская сказка в одну грозовую ночь

Казалось, их становилось даже больше. Ветер уже улегся, но землю все плотнее застилает клубящаяся мгла.

Вдруг кто-то постучал в дверь. Как только Амелия оказалась в спальне - обессиленно опустилась на кровать. Девушка только удивленно выдохнула и, широко распахнув глаза, посмотрела на Ксандра. Не в пример другим зверям, я пью по утрам прекрасную, как нефрит, росу и заедаю ее цветами. Не стали больше мудрецы спорить, склонились перед наимудрейшим. На него вся надежда, - печально сказал Ксандр. Они держат путь к югу. Пожили они на острове год, пожили другой и правителю Пхеньяна прошениеподали, чтобы остров провинции Пхенандо принадлежал. Cookies are disabled in your browser. Так он и сказалтигру: — Мне тебя очень-очень жалко, тигр, но мама не велела к тебе подходить. Ведь ты такая белая и пушистая, что тебя любой обидеть может!

Подумал Дракон, вроде бы не врет косой, — приказал черепахе отвезти его на сушу и без печенки не возвращаться. Задрожал олененок: — Как же так, ты же обещал не есть меня! Охоту,правда, они не бросили. В коридорах не было паники, но взволнованность чувствовалась среди студентов и персонала.

Грозовая ночь - Именинницу задарили подарками и цветами, расцеловали в щеки и не забыли подергать за уши. Не иначе как уже за сто перевалило.

Одно лишь омрачало его старость — у него не было детей. И вот однажды король подумал: Выберу-ка я самого честного в стране ребенка и усыновлю его. Он велел раздать всем детям цветочные семена и объявил: — Тот, кто вырастит из этих семян самые красивые цветы, будет для меня сыном или дочерью. Все дети посадили семена и поливали их утром и вечером. Сон Ир тоже старательно ухаживал за семенами. Но прошло десять дней, прошло полмесяца, месяц, а семена в горшке все еще не пускали ростки. «Как странно», — недоумевал Сон Ир. Наконец он спросил у матери: — Почему у меня семена не прорастают? И мать, тоже озабоченная этим, сказала: — Посади-ка ты их в другую землю. Сон Ир пересадил семена, но они опять не проросли. Наступил день, когда король должен был смотреть цветы. Множество детей в нарядной одежде вышло на улицу, держа перед собой горшки с цветами. Каждому хотелось стать наследным принцем. Почему король, оглядывая цветы, проходил мимо всех детей и на лице у него не было и тени радости? Вдруг у одного дома он увидел плачущего Сон Ира, который стоял с пустым горшком. Король приказал позвать к нему мальчика. Сон Ир, всхлипывая, рассказал, как он посеял семена, но они не проросли, наверное, в наказание за то, что он однажды тайком сорвал яблоко в чужом саду. Услышав этот ответ, король взял Сон Ира на руки и сказал: — Вот мой честный сын! Люди зашумели: — Почему король усыновил мальчика с пустым горшком? И король объяснил: — Люди! Семена, которые роздали детям, были вареными. И тогда все одобрительно закивали. А у детей, стоявших с прекрасными цветами, от стыда загорелись щеки: ведь все они посадили другие семена. Семеро братьев Когда-то, очень давно, в одной деревне жили отец и его семеро сыновей. Братья были очень похожи друг на друга, и у всех семерых не было имен. Люди звали их просто Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой. Отец и братья усердно трудились, но жили очень бедно. Почти весь урожай с их поля забирал себе Ли Чон Сын — владелец земли. Этот Ли Чон Сын был настолько жаден, что, когда в его амбарах с девяносто девятью закромами находилось свободное местечко, он выдумывал предлог и отбирал у крестьян их рис. Рассказывают, что в одну из ноябрьских ночей, когда в Корее дуют холодные ветры и кружат метели, отец семерых братьев слег от голода. В ту ночь он позвал семерых своих сыновей, усадил их рядом и сказал: — Все годы я жил в бедности и печали и не дал вам даже имен. Да и на что имя сыну простого землепашца?! Но вы, сынки мои, разумны, и каждый из вас наделен чудесными способностями. Поэтому решил я дать вам имена: Первому сыну — Далеко, а все слышу, Второму — Высоко, а мне низко, Третьему — Без ключа открою, Четвертому — Горячо, а мне холодно, Пятому — Сруби — снова отрасту, Шестому — Тяжелое мне легко, Седьмому — Бей — мне не больно. Отец умер, и братья собрались устроить похороны, но в доме не нашлось ни гроша денег, ни щепотки рису. Весь рис, выращенный ими в поте лица, был ссыпан в помещичьи амбары. И братья решили взять обратно рис, отнятый у них помещиком. Высоко, а мне низко, Тяжелое мне легко и Без ключа открою направились к дому помещика. Помещичий дом с черепичной, похожей на спину кита крышей окружала высокая стена. Но Высоко, а мне низко налег на эту стену, и она превратилась в низенькую ограду. Подошел Высоко, а мне низко с братьями к амбару и видит: заперт амбар на железный замок. Без ключа открою потрогал замок, и тот сразу сам открылся. Братья растворили железные двери, вошли в амбар, взяли сколько им было надо рису, взвалили мешки на Тяжелое мне легко и вернулись домой. Теперь они смогли устроить похороны отца. Ли Чон Сын узнал, что из его амбара пропал рис, и глаза у него от ярости чуть не вылезли на лоб. Разослал он по всем деревням слуг. Те стали расспрашивать людей, вопрошать шамана и узнали наконец, что рис взяли семеро братьев. Но об этих розысках проведал Далеко, а все слышу. Он оставил дома только Бей — мне не больно, а сам с остальными братьями скрылся. Ли Чон Сын ворвался в дом к братьям, перевернул все вверх дном, но из семерых нашел только одного — Бей — мне не больно. Захлебываясь от злости, помещик приказал его выпороть. И вот Бей — мне не больно стали бить с утра до вечера, но сколько его ни пороли, ему хоть бы что, боли он не чувствовал и не сказал, куда скрылись братья. Когда Ли Чон Сын понял, что Бей — мне не больно ничего не скажет, он заточил его в темницу, чтобы утром сжечь на костре. Об этом узнал Далеко, а все слышу и отправил в дом помещика Горячо, а мне холодно и Без ключа открою. Зная, что младшему брату грозит опасность, они шагали очень быстро и до рассвета подошли к дому Ли Чон Сына. Без ключа открою бесшумно отворил железные двери, выпустил Бей — мне не больно, а вместо него оставил Горячо, а мне холодно. На следующее утро Ли Чон Сын приказал своим слугам сложить из поленьев целую гору, посадить на нее вора и поджечь дрова. Дрова загорелись, и вскоре забушевало море огня. Когда поленья сгорели и пламя спало, все увидели живого и невредимого Горячо, а мне холодно. Он стоял среди горячих углей и, весь дрожа, приговаривал: — Эге, вот это холод! Ли Чон Сын и его слуги пришли в изумление. Наутро они решили сбросить Горячо, а мне холодно с высокого обрыва. Далеко, а все слышу узнал об этом и на сей раз послал в дом Ли Чон Сына Высоко, а мне низко и Без ключа открою. Братья освободили из темницы Горячо, а мне холодно, а вместо него оставили Высоко, а мне низко. На следующий день Ли Чон Сын приказал слугам сбросить вора в пропасть глубиной в десятки кил. Кил-мера длины, равная примерно 30 см. Те толкнули его, но Высоко, а мне низко шагнул — и спокойно сошел вниз с обрыва. Увидели это Ли Чон Сын и его слуги, и от страха тело у них покрылось гусиной кожей, а лица стали такими бледными, как листы белой бумаги. Задумал тогда Ли Чон Сын согнать назавтра людей и на глазах у всех отрубить Высоко, а мне низко голову. Но братья, узнав об этом, ничуть не испугались. Вместо Высоко, а мне низко они оставили в темнице Сруби — снова отрасту. Утром Ли Чон Сын стал хвастаться перед людьми: — Эй, смотрите хорошенько! Этот вор совершил неслыханную кражу, и я сейчас отрублю ему голову. Сруби — снова отрасту обезглавили, но на туловище его тотчас же выросла новая голова, а к отсеченной голове приросло новое туловище. Вместо одного Сруби — снова отрасту стало двое, а из двух — четверо, из четверых — восьмеро. Вскоре бесчисленное множество Сруби — снова отрасту с криком бросились на Ли Чон Сына и его стражников, выхватили у них мечи и, как траву, скосили им головы. Расправившись с жестоким и алчным Ли Чон Сыном и его слугами, братья распахнули двери помещичьих амбаров и поделили весь рис между крестьянами. С тех пор семеро братьев стали жить мирно, счастливо и в достатке. Толь Се и медведь В одной бедной деревенской семье жил мальчик. Звали его Толь Се. Часто приходилось ему отправляться в горы за топливом. Однажды, когда Толь Се рубил дрова далеко в горах, он вдруг услышал какой-то шум. Мальчик в удивлении отложил топор, огляделся и увидел, что прямо к нему бежит медведь. Кто позволил тебе рубить здесь дрова? Я рублю деревья, которые никому не принадлежат, — возразил Толь Се. Да как ты смеешь своевольничать, когда в лесу есть хозяин! Толь Се смекнул, что неразумно злить медведя, и решил договориться с ним по-хорошему. В другой раз попрошу у тебя разрешения. Медведь утихомирился и проворчал: — Ну то-то же! В этих горах без моего ведома никто не смеет сорвать и пучка травы. Толь Се пришлось отдать свой обед медведю. Тот съел все, даже крупинки риса не оставил. Голодный Толь Се надел на себя чиге и направился домой. А медведь с того дня всегда отбирал у него обед. Толь Се продолжал ходить в лес каждый раз, когда дома кончались дрова. Однажды он поднимался по косогору и вдруг увидел косулю. Она, прихрамывая, подбежала к нему, присела на землю и попросила: — Мальчик, подлечи мне ногу. Я повстречала медведя — и вот как он меня покалечил. Пожалел Толь Се косулю, оторвал кусок рубахи и перевязал ей ногу. Вот беда-то, житья нет от этого медведя! И косуля рассказала мальчику о своих мучениях. Оказалось, что медведь обижает их обоих. Расставшись с косулей, Толь Се углубился в лес и принялся рубить дрова. Вскоре послышался тяжелый топот. Опять рубишь деревья без моего разрешения? Он быстро снял с чиге узелок и отдал медведю чашку с рисом. Медведь плюхнулся на землю и начал жадно пожирать кашу. Но тут из глубины леса донесся какой-то шум. Медведь удивленно спросил: — Что это? Наверное, это они возвращаются, — ответил Толь Се. А ружья у них есть? И с каждым охотником по пяти злых гончих. Медведь засуетился: — Это правда? А что, этих людей уже видно? Я не буду больше причинять тебе зла и отблагодарю тебя! Но куда бы тебя спрятать? Он подлез под чиге и уткнулся носом в землю. В это время из-за деревьев раздался голос: — Эй, дровосек, ты не видел тут медведя? Толь Се с трудом переложил его. Из-за деревьев спросили снова: — А если это дрова, почему же ты не связал их? Толь Се крепко скрутил его веревкой. А голос из-за кустов продолжал: — Эй, мальчик! Если это дрова, почему ты не наколол их? И медведь, со страху не разобравшись, завопил: — Руби топором! Толь Се взмахнул топором и убил медведя. И тотчас же из-за деревьев выбежала косуля. Как легко на душе стало! На широком дворе помещичьей усадьбы шел обмолот ячменя. Под цеп папаши Ток Све что-то попало. Он разгреб солому — там лежал раздавленный цыпленок. Наверное, он забрался в солому отведать ячменя, пока работники, разогнув спины, курили трубки. Увидев раздавленного цыпленка, помещик, лежавший на циновке возле дома, гневно крикнул: — Ты что, ослеп? Не видишь, куда бьешь?! Папаша Ток Све обиделся: — Цыпленок-то гроши стоит. Что вы, хозяин, шумите, словно я человека убил? Сейчас же плати за цыпленка! Папаша Ток Све, а за ним и все работники рты раскрыли от изумления. Где это видано, чтобы цыпленок стоил девять ляп? Да во всем свете не сыщешь такого! Мой цыпленок не чета другим. Помещик и папаша Ток Све яростно заспорили. Чересчур много вы хотите! Вы что же, меня за человека не считаете? Все работники были на стороне папаши Ток Све. И хотя они зависели от помещика, они не могли отнестись безразлично к его алчным притязаниям. Папаша Ток Све отказался платить, и помещик потащил его на суд к правителю округи. Помещик стал просить судью заковать в колодки папашу Ток Све, который убил цыпленка и отказывается платить за него. Правитель сказал папаше Ток Све: — Ты, потому что тот был простым крестьянином. И папаша Ток Све рассказал все как было. Если все было именно так, ты должен заплатить за цыпленка. Я и не отказываюсь уплатить за него столько, сколько он стоит. Но с меня требуют девять лян — где это видано? Правитель повернулся к помещику: — Послушайте, почтенный. А терять петуха мне невыгодно. Папаша Ток Све не сдавался. Но петух тоже не стоит девяти лян. Три-четыре ляна — вот обычная цена. Я скармливаю им каждый день по хопу Хоп-мера сыпучих тел, равная 0,81 л. К осени они чуть не лопаются от жира. Да за такого петуха и девяти лян мало! Выслушав помещика, правитель округи одобрительно закивал головой: — Ваши речи справедливы. Папаша Ток Све, плати девять лян. Крестьяне, толпившиеся в суде, зашептались: — Каков правитель? Но тут неожиданно для всех папаша Ток Све заявил, что он согласен уплатить девять лян за убитого цыпленка. Он вывернул все карманы, кое-как, по мелочи, набрал девять лян и выложил их перед судьей. Помещик, ухмыляясь, сгреб деньги. Ни за что не уступит! Девять лян за цыпленка! Или забыли, где находитесь?! В это время раздался спокойный голос папаши Ток Све: — Господин судья! Я хочу сказать еще несколько слов. Правитель, собравшийся было покинуть суд, снова сел. Сколько же это понадобилось бы зерна, чтобы кормить его, пока он вырастет? Значит, я уплатил хозяину за петуха, который должен был бы склевать два маля зерна. Цыпленок убит, а два маля зерна остались у хозяина. Но ведь они принадлежат мне: я уплатил за петуха, а не за цыпленка. Один маль чумизы стоит пятнадцать лян, значит, мне причитается тридцать лян. При этих словах папаши Ток Све правитель оторопел, а помещик даже позеленел от злости. Но делать было нечего, пришлось ему выложить денежки. Задумаешь обмануть другого — сам попадешься. Заяц и черепаха Жил в давние времена морской царь Дракон. Захворал он как-то, и лекарь прописал ему снадобье из заячьей печенки. Созвал царь сановников и всех своих подданных, вздохнул печально и говорит: — Болезнь можно излечить только заячьей печенкой. Кто из вас отправится на сушу ловитьзайца? Тут выступил вперед один военачальник: — Ваш покорный слуга хотя талантом и не блещет, все же хочет попытать счастья и изловить для государя зайца. Поглядели все на военачальника. А у него голова — ни дать ни взять мешок, щупальца торчат во все стороны. Был этот военачальник осьминог, и минула ему тысяча лет. Отвечает ему царь: — Все знают твою храбрость. Изловишь зайца — вознагражу по заслугам, займешь высокий пост в государстве. Вдруг, откуда ни возьмись, черепаха приползла и стала громко поносить осьминога. Не справиться тебе с этим делом! А поймают люди — ведь непременно съедят. Нет, только я, черепаха, могу изловить зайца. Рассердился осьминог, вытаращил глазищи, затряс красной головой и как заорет: — А от тебя какой толк? Голова маленькая, сама ты на блюдо похожа! Увидят тебя, схватят, мигом в суп угодишь! Плыву по волнам — все думают, лист плывет. Спрячу ноги да голову — за арбуз принимают. А стоит перевернуться — похожа на крышку котла. Замру на месте — даже рыбаки меня не заметят. Кто же кроме меня может изловить зайца? Нечего сказать осьминогу, пришлось уступить. И поручил царь Дракон это дело черепахе. Подползла черепаха к трону, поклонилась на все четыре стороны и говорит: — Я живу в море, заяц в горах. Какой он с виду, не знаю. Вели художнику нарисовать зайца. Призвал Дракон самых лучших художников, чтобы зайца нарисовали. Поклонилась черепаха царю, стала пристраивать изображение зайца на спину, да испугалась, как бы не подмокло. Думала, думала черепаха, как быть, пока не придумала-вытянула шею, вокруг шеи обмотала рисунок, под панцирь спрятала. Поднялась черепаха на поверхность моря, носит ее и носит по волнам, пока не вынесло в ручеек, бежавший из горной лощины. Дело было к вечеру. Огляделась черепаха, поползла по лощине. Ползет, а сама каждого зверя разглядывает — ни один не похож на зайца. Вдруг видит, какой-то зверек навстречу ей скачет — точь-в-точь как художник нарисовал. Спрашивает черепаха: — Постойте! Вы ведь господин заяц! Как я рада, что встретилась наконец с вами! Заяц изумленно раскрыл свои косые глаза, пошевелил длинными ушами и спрашивает: — А вы, позвольте узнать, кто такая? Так и познакомились черепаха с зайцем. Сидят рядышком, спорят, кто из них старше, где лучше жить — на земле или под водой? Черепаха знай нахваливает подводное царство Дракона и говорит: — Сейчас во дворце нужны грамотеи, и царь будет рад залучить вас к себе, господин заяц. Превозносит черепаха таланты зайца, зазывает в подводный дворец. И соблазнился заяц ее посулами. Привела черепаха зайца к берегу моря, посадила на спину и бросилась в пучину. Сидит заяц на спине черепахи, озирается. Все ему в диковинку: и необъятное море, и синие волны. Но вот предстал заяц перед морским царем. Говорит ему Дракон: — Я владыка подводного царства, а ты маленький горный зверек. Но только твоя печенка может излечить мою болезнь. Вот я и велел черепахе привести тебя ко мне. Не горюй, мы убьем тебя, а потом похороним с почетом, оденем в шелка, положим в гроб из нефрита. Как только я выздоровлю, памятник тебе поставлю, чтобы прославить твой подвиг в веках. А то ведь в горах тебя или тигр сожрет, или охотник подстрелит. И никто не вспомнит, что жил когда-то заяц. Так что не таи на меня обиды ни сейчас, ни после смерти... Тут на зайца набросились царские слуги, того и гляди убьют. От страха у зайца в глазах помутилось, но он все же духу набрался и говорит: — Великий царь, вину свою я могу искупить только смертью. Я охотно отдам печенку, чтобы тебя, великий царь, излечить, тем более что похоронят меня со всякими почестями. Подобное благодеяние для столь ничтожного зверька выше всех благ Неба, так что жизни моей мне ни капельки не жаль. Но вот беда: всем известно, что заячья печенка — чудодейственное лекарство. Не в пример другим зверям, я пью по утрам прекрасную, как нефрит, росу и заедаю ее цветами. Поэтому каждый просит: Отдай мне свою печенку. Приходится всякий раз, отлучаясь из дому, мыть печень в хрустальной речке и прятать в глубоком ущелье на высокой скале. Знай я, что великий морской царь болен и излечить его может только заячья печень, непременно принес бы ее сегодня с собой. Отчего не сказала мне сразу всей правды, если и в самом деле хотела услужить великому государю? Слушал, слушал Дракон зайца да как завопит: — Ах ты, коварный обманщик! Где это видано, чтобы звери вынимали свою печенку и прятали? Ты кого вздумал за нос водить? Только так ты искупишь свою вину! У зайца душа в пятки ушла, задрожали ноги, остановилось дыхание. Ну, разрежут мне живот, а печенки там нет! Тогда ты и сам не вылечишься, и меня зря погубишь. Ведь не раздобыть тебе ни за что заячьей печенки! Пожалеешь, да поздно будет. Подумал Дракон, вроде бы не врет косой, — приказал черепахе отвезти его на сушу и без печенки не возвращаться. Устроил царь в честь зайца пир и поднес ему двести отборных жемчужин. Вышел заяц из подводного дворца и на спине черепахи добрался до берега. Ну и обрадовался косой! Опять он в родных местах! Черепаха увидела, как он скачет да пляшет, и крикнула: — Неси скорее печенку, пора возвращаться! Расхохотался тут заяц и говорит: — Глупая ты, черепаха! Разве можно печенку вытащить, а потом положить на место? Да и что мне за дело до вашего царя? Как вспомню, что ты меня обманула, хочется и с тобой рассчитаться. Но раз ты меня катала туда-сюда, так и быть, дарую тебе жизнь. Возвращайся скорей и передай Дракону, пусть и не мечтает о заячьей печенке. Сказал так заяц и убежал в лес, только его и видели. Как заяц тигра перехитрил Жил в горах провинции Канвон старый тигр. Повстречал он однажды зайца и говорит: — Голоден я и сейчас тебя съем! А заяц — уж очень был хитер — отвечает: — Дорогой дядюшка! Не пойдешь ли со мной? Я принес всякой вкусной еды! Пошел тигр следом за зайцем. Спустились они в долину. Вытащил заяц одиннадцать круглых камешков, улыбнулся и говорит: — Ел ты когда-нибудь такую вкуснятину? Поглядел тигр, любопытно ему и спрашивает: — А как их есть? Отвечает заяц: — Уж чего проще! Брось их в огонь, а как покраснеют, вытаскивай да ешь. Развел заяц огонь, камешки в него бросил. Смотрит тигр, как жарятся камни, слюнки глотает. А заяц ему говорит: — Дорогой дядюшка! Сбегаю-ка я, соусу тебе принесу своего! Только смотри один не ешь, меня подожди! Там всего десять штук, это нам на двоих! Убежал заяц, а тигр камешки стал считать. Смотрит — не десять их, а одиннадцать. Раскраснелись на огне камни, раскалились. Схватил он камешек, проглотил. Чтобы зайцу меньше досталось. Все нутро себе сжег. От боли чуть не взбесился, в горы бросился. Месяц целый проглотить ничего не мог, так и ходил голодный. Бродил он, бродил и опять зайца встретил. Сидит заяц возле густого кустарника посреди поля. Как зарычит тигр: — Ну, косой, во второй раз ты меня не обманешь! Из-за тебя нутро себе сжег, месяц целый голодный ходил! Сейчас я тебя съем! Трясется заяц от страха, а виду не подает и говорит как ни в чем не бывало: — Знаешь, дядюшка, сколько здесь воробьев! Подними голову — сам увидишь! Я охочусь на них! Ты только пасть открой, я заброшу в нее тысячи воробьев! Это ведь лучше, чем одного меня съесть. Поглядел тигр, видит — над кустарником и вправду воробьи летают. Говорит тигр зайцу: — А не обманешь? Отвечает заяц: — Ну что ты! Я желаю тебе только добра! Войди в кустарник и открой пасть! Вошел тигр в самую середину кустарника, задрал голову, пасть раскрыл. А заяц возьми да и подожги кустарник. Трещит огонь, да так громко, будто впрямь тысячи воробьев на нем жарятся. Убежал заяц, тигра одного оставил. Вдруг смотрит — огонь к нему со всех сторон подступает, все ближе, ближе. Еле вырвался из огня. Вся шерсть на нем обгорела. А без шерсти на холод не выйдешь. Сидит тигр в логове. Ждет, когда шерсть отрастет. И зубы на зайца точит. Уж так он зол на него! Отросла наконец шерсть у тигра, и пошел он к деревне пропитание искать. А дело зимой было. Идет, смотрит — заяц возле речки сидит. Как зарычит тигр: — Два раза ты меня обхитрил. А в третий раз не обхитришь! Ну, что скажешь в свое оправдание? А заяц смиренно так отвечает: — Не понял ты, дядюшка! Все так случилось, оттого что не следовал ты советам моим. Погляди, я рыбку ловлю! Зимой река так и кишит рыбой. А ведь ничего нет вкуснее свеженькой рыбки! Спрашивает тигр: — А как ты ее ловишь, рыбку? Может, опять хочешь меня провести? Смотри, это последний раз, больше не пощажу тебя. Так вот, опусти хвост в воду и закрой глаза. Откроешь — а рыбка уже поймалась. Только смирно сиди, хвостом не шевели, пока не скажу. Лучшей удочки, чем хвост, и не сыщешь! Поглядел тигр на дно, а там и вправду рыбки плавают. Опустил тигр хвост в воду, закрыл глаза, ждет. А заяц бегает, в воду глядит и кричит: — Как станет хвост тяжелым, так рыбка поймалась. А дело к вечеру было. Замерзла — не вытащить тигру хвост. А заяц кричит: — Дядюшка, дядюшка, вытащи хвост! Посмотришь, сколько рыбок наловил. Хотел тигр вытащить хвост, да не тут-то было. Раз дернул, другой — а хвост ни с места. Вон сколько рыбы, — думает тигр, — хвост теперь не поднять. А заяц говорит: — Хотел ты, дядюшка, съесть меня, да сам попался. Примерз твой хвост, так и останешься здесь! Сказал и прочь убежал. Понял тут тигр, что не видать ему больше гор. Без хвоста ведь не убежишь! Пришли утром люди,смотрят — тигр на задних лапах сидит. Так и поймали его. Ласточка Жили-были два брата. Старший Нор Бу был богатый и злой. Он ненавидел всех людей, особенно бедных. Обижал слабых и калек, плевал и бросал сор в колодцы соседей. А больше всех обижал он своего младшего брата Хын Бу. Хын Бу был человек бедный, но добрый и приветливый. У него было много детей. Тесно и голодно было в его ветхом домишке, но вся семья жила дружно. Однажды пошел Хын Бу к старшему брату попросить немного семян для посева. Старший брат, как только увидел Хын Бу, сразу догадался, что тот пришел с просьбой. Набросился он с бранью на своего младшего брата и прогнал его. Хын Бу ни слова не сказал богатому брату и печальный вернулся домой. Жена увидела, что пришел он с пустыми руками, но не стала жаловаться и укорять мужа. Скоро пришла весна и появились первые ласточки. Одна ласточка стала вить гнездо под кровлей бедняка Хын Бу. Она не защитит твое гнездо от холодного ветра, и ты не найдешь на моем дворе ни зерен, ни крошек. Но ласточка слепила гнездо и вывела птенцов. Птенцы росли, а ласточка без устали — добывала для них корм и весело щебетала. Однажды змея подползла к гнезду и стала пожирать птенцов. Хын Бу увидел это, закричал, застучал. Змея испугалась шума и уползла. Но было уже поздно: только один птенчик уцелел из всей ласточкиной семьи. Он выпал из гнезда, сломал себе лапки, но все-таки не достался змее. Бедняк Хын Бу подобрал птенца и стал лечить его. Из своего платья он выдернул нитки и перевязал ему сломанные лапки. Сделал для птенца мягкое гнездышко. И осенью Хын Бу выпустил его на волю. Ласточка вспорхнула, покружила, как бы прощаясь, над хижиной Хын Бу и скрылась в синем небе. Прошла зима, и снова настала весна. Ласточки вернулись в деревню, где жили братья Хын Бу и Нор Бу. Хын Бу сидел печальный возле своего дома. Наступила пора сеять рис и чумизу, а у него не было ничего — ни семян, ни земли. Вдруг прилетела ласточка, закружилась над его головой, защебетала свою веселую песенку и что-то уронила к его ногам. Очень удивился Хын Бу, когда увидел на земле обыкновенное семечко тыквы. Он взял это семечко и посадил у своего дома. Вся семья Хын Бу заботливо ухаживала за тыквой. Тыква быстро росла и скоро обвила стеблями всю крышу. Сперва распустились три белых цветка, потом появилась завязь. К осени на крыше выросли три огромные тыквы. Хын Бу с женой радовались: все-таки свой урожай. Когда все три тыквы поспели, они бережно сорвали их и решили распилить, чтобы сделать кувшины для воды. Но только они распилили первую тыкву, как из нее посыпались всякие кушанья — такие вкусные, что просто таяли во рту. Все сто болезней излечивались от этих кушаний — вот какие они были! Распилили вторую тыкву — и появились из нее разные одежды. Каких только одежек тут не было! Вся семья Хын Бу оделась с головы до ног. Распилили третью тыкву — заблестели перед ними груды золота, серебра, засверкали драгоценные камни. Но удивительнее всего было то, что сокровища в тыквах не уменьшались, сколько их ни брали. Казалось, их становилось даже больше. Теперь Хын Бу и его семья ни в чем не нуждались и были счастливы. Выстроили они себе новый просторный дом под черепицей. Не забыли и ласточек — устроили на крыше уютные, загнутые по краям карнизы для их гнезд. С тех пор в Корее все так делают. Была теперь у Хын Бу земля, были сады. Его жена, дети и сам он усердна работали, так как все они любили труд и не привыкли к безделью. Осенью крыша их дома краснела от перца и желтела от тыкв. Счастливый Хын Бу охотно помогал всем беднякам, которые просили у него помощи. А Нор Бу, старший брат, от жадности и злости спать перестал. Как это так: нищий Хын Бу стал богатым! А тут еще сварливая жена не давала покоя. И вот пошла она к Хын Бу, чтобы выведать, откуда у него такое богатство. Вошла в его новый, нарядный дом да так и затряслась от жадности. Губы поджала, вертит головой из стороны в сторону. Жена Хын Бу угостила ее, а сам Хын Бу — человек простодушный, да и скрывать ему нечего было — поведал ей всю историю с ласточкой. Жена Нор Бу чуть не лопнула от злости. Поспешно вернулась она домой и рассказала обо всем своему мужу. Прибавила при этом, каких трудов ей стоило все разузнать. Хын Бу, мол, зазнался и не то что в дом — к дому близко ее не подпустил. Но все-таки она выведала, откуда у него богатство. Тут они послали тысячу проклятий и Хын Бу, и его жене, и детям. Старший брат Нор Бу с нетерпением стал ждать наступления весны. Но вот и весна пришла. Под крышей дома Нор Бу ласточка слепила гнездо. Скоро в гнезде появились птенцы. Как-то раз ласточка улетела за кормом и птенцы остались одни. Богач Нор Бу залез в гнездо и убил птенцов. Лишь одного птенца оставил Нор Бу, но переломал ему ноги... Потом стал лечить его. А когда вылечил, выпустил на волю и сказал: — Лети куда хочешь, только не забудь: ведь я тебя и лечил и кормил. За доброту мою ты должен щедро заплатить мне. Еще сделай так, чтобы Хын Бу опять стал бедняком, а богатство его перешло ко мне. Улетел птенец в свою страну. Там рассказал он обо всем ласточкам, и они решили наказать злого Нор Бу. Прилетели ласточки в деревню, где жили братья Хын Бу и Нор Бу. Нор Бу давно уже сидит у своего дома. Ему не нужно работать — он богат. И вот сидит он в своей волосяной черной шапке и курит маленькую медную трубочку на длинном, тонком чубуке. Лицо его лоснится, заплывшие жиром маленькие глазки закрываются от удовольствия... Нор Бу мечтает о новых богатствах. Вдруг прилетела и закружилась ласточка, бросила перед ним семечко тыквы и улетела. Нор Бу дрожащими руками поспешно схватил семечко и, озираясь по сторонам, чтобы никто не увидел, посадил его у своего дома. Вокруг привязал на цепи собак, чтобы никто не мог и подойти к ростку тыквы. Очень быстро росла тыква. Так же, как тогда у Хын Бу, она покрыла своими стеблями и листьями всю крышу дома, обвила все кругом. Наступила осень, на крыше Нор Бу поспели три огромные тыквы. Нор Бу сорвал их темной ночью и стал распиливать. Тут же, вся дрожа от жадности, стояла его жена. Распилил Нор Бу первую тыкву — поползли огромные, чудовищные гусеницы и принялись пожирать его поля и сады. Не успел он распилить вторую тыкву, выскочили морские разбойники, отобрали все богатства Нор Бу и быстро уплыли за море. Нор Бу поспешно распилил третью тыкву — и вдруг из тыквы вырвалось страшное огненное пламя. Сгорели в этом пламени жадный богач Нор Бу и его злая жена. Сказка о коварном тигре и доверчивом олененке Попал как-то тигр в глубокую яму. Прыгал он, прыгал — никак выбраться не может. Сел тогда тигр на задние лапы и заплакал горючими слезами. Плачет и приговаривает: — Помогите бедному тигру, помогите несчастному! Пробегал мимо доверчивый олененок. Услышал он, что плачет кто-то и на помощь зовет, заглянул в яму, видит: тигр сидит, горькими слезами обливается. Перестал тигр плакать и спрашивает: — Кто там, наверху? Помоги мне отсюда выбраться! Хотел олененок тигра из ямы вытащить, да вдруг вспомнил: мама строго-настрого наказывала и близко к тигру не подходить и он дал ей честное слово. Так он и сказалтигру: — Мне тебя очень-очень жалко, тигр, но мама не велела к тебе подходить. Как заплачет тут тигр: — Разнесчастный я тигр, самый несчастный на всем белом свете! И тебе не стыдно, олененок? Неужели ты меня бросишь? Я ведь тут с голоду помру! Вытащи меня, ты же добрый! Никогда тебе этого не забуду! И детям своим расскажу, как ты меня от смерти спас. Подошел олененок поближе и говорит: — А вдруг ты меня съешь? Мама говорила, что ты, тигр, очень злой. Да если ты меня из ямы вытащишь, все твои родичи смогут спокойно по лесу бегать: сам их не трону и детям своим закажу. Призадумался олененок: может, вытащить тигра? А тигр все причитает: — Бедные мои детки, они так ждут своего папу! Что теперь с ними будет? Вздохнул тогда тигр глубоко, покачал головой и говорит: — Ах ты, глупый, а если бы твой папа в яму попал и никто-никто не помог бы ему выбраться, что б ты тогда сказал? Не выдержал олененок, уж очень жалко ему тигра стало. Притащил он толстую ветку и спустил один конец в яму. Вылез тигр из ямы, сел, облизнулся и на олененка уставился. А тигр отвечает: — Как же я голодным побегу? Испугался олененок, хотел быстрее в чащу убежать, а тигр как прыгнет, как схватит олененка! Задрожал олененок: — Как же так, ты же обещал не есть меня! Усмехнулся тигр: — Сам виноват, почему сразу не убежал? Знаешь, как ты вкусно пахнешь? Пока я в яме сидел, не хотел есть, а теперь с голоду помираю. И все из-за тебя, негодник! Заплакал олененок горько: — Мама говорила, что маленьких нельзя обижать и за добро злом платить нельзя. Вот давай спросим кого-нибудь, прав ты или неправ. Расхохотался тигр: — Ишь чего выдумал! Ну что ж, давай спросим. Уселся он поудобнее и олененка рядом с собой посадил. Сидят оба и ждут. Вдруг видят: бежит мимо серый волк. Послушался волк: тигр — здешних мест хозяин, беда, коли не угодишь ему. Подбежал он к тигру, видит: неподалеку олененок сидит. Поклонился олененок волку и сказал жалобно: — Скажи, волк, кто из нас прав: я тигра из ямы вытащил, а он меня теперь съесть хочет. А разве можно есть тех, кто тебя от смерти спас? Облизнулся волк: — А почему же нельзя! Когда хочешь есть, всех хватать надо. Сказал он так и побежал дальше. Скоро увидал тигр лису — бежит рыжая, хвостом след заметает. Подозвал ее тигр поближе и спрашивает: — Послушай, лиса, ты, говорят, во всем нашем лесу самая умная. Скажи, прав я или неправ: меня олененок из ямы вытащил, а я его съесть хочу. Посмотрела лиса на олененка и говорит: — Конечно, ты прав, тигр, а ты, олененок, виноват: зачем ты так вкусно пахнешь? Потом усмехнулась лиса хитро и спрашивает: — Тигр, а тигр, а тебе олененковы кости нужны будут? Услыхал олененок такие слова, задрожал мелкой дрожью и сказал тоненьким голосом: — Слушай, тигр, давай третьего зверя спросим, очень тебя прошу. Если и он скажет, что ты прав, ешь меня тогда, слова тебе не скажу. Только он так сказал, как вдруг из лесу зайчик выскочил. Обернулся зайчик, увидел тигра и назад отпрыгнул: страшно! А тигр и говорит: — Иди сюда, косой, не бойся. Мы тебя вот о чем спросить хотим: олененок меня из ямы вытащил, а я его съесть хочу. Скажи, прав я или неправ? Подумал зайка, почесал лапкой за ухом и говорит: — Знаете, как люди говорят? Послушаешь свекровь — права свекровь, послушаешь сноху — сноха права. Не могу я решить, кто прав. Рассердился тигр: — Какой же ты глупый, заяц! Вот волк и лиса сразу сказали, что я прав! Вздохнул зайчик: — Так я же маленький совсем, и ум у меня маленький-премаленький. Не могу я решить, кто из вас прав. Сидел, значит, тигр в яме... Знаешь что, тигр, ну-ка покажи, как ты в яме сидел. А зайчик за живот схватился и давай хохотать: хохочет-хохочет, никак остановиться не может. Посмотрел на него олененок и тоже смеяться стал. А тигр глазами хлопает, ничего понять не может. Наконец надоело ему в яме сидеть, он и закричал: — Эй, косой, хватит смеяться! Понял теперь, как я сидел в яме? Бросай сук, я тебе покажу, как я вылезал. Перестал зайчик смеяться и говорит: — Ну уж нет, этого мне не надо показывать! Хотел ты за добро злом заплатить — получай теперь по заслугам: сиди в яме, пока охотник не придет. Сказал так зайчик, и побежали они с олененком в лес. А коварный тигр в яме остался. Так он и сидел там, пока охотник не пришел. Хитроумный заяц Однажды тигр, олень и заяц нашли сладкую тянучку, уселись под деревом и стали решать, кому она достанется. Думали-гадали, наконец решили: пусть получит ее тот, кто старше всех. Первым заговорил олень: — Когда я родился, то шерсть на мне была черная, потом стала белой-белой, сейчас шерсть у меня потемнела — видите, совсем коричневая стала. Даже не знаю, сколько мне лет — давно со счету сбился. Не иначе как уже за сто перевалило. Услышал эти слова тигр, громко захохотал и, показывая на вековой дуб, сказал: — А я в незапамятные времена под этим деревом сидел вместе с Чхонваном. Так что я гораздо старше тебя. А заяц ничего не сказал, только крупные слезы катились из его глаз. Заметил это тигр и спросил, почему он плачет. Вытер заяц слезы и печально посмотрел на старый дуб. Его уже нет в живых, а дерево осталось. Увидел я его, вспомнил о внуке и не смог сдержать слез. Судите сами, насколько вы оба моложе моего давно умершего внука. И довольный заяц погладил свои усы. Заяц взял и принялся ее сосать. А потом вскочил и весело ускакал. Не мог примириться тигр с таким позором и бросился за ним вдогонку — вот-вот схватит зайца. Но заяц нисколько не испугался, а только засмеялся и стал стыдить тигра: — Послушай меня, тигр. В свое время твой прадед был замешан в смертном грехе, и небо приказало мне убить его. Но я упросил небо помиловать твоего далекого предка. Я так низко кланялся, что передние лапы мои стали вон какими короткими. Дал я небу слово, что, если твой прадед провинится еще раз, пусть меня убьют вместо него. Вот отчего теперь у меня такие короткие передние лапы и сзади обрубок вместо хвоста. А ты, неблагодарная тварь, хочешь съесть меня! Устыдился тигр и отпустил зайца. Но когда он подумал, что теперь из-за зайца не будет считаться самым старшим среди зверей, его снова охватила ярость. Только сейчас он понял, как ловко его обманул заяц, и тигр опять погнался за ним. Остановился заяц и говорит тигру: — Решил я угостить тебя жареными бобами! Пойди вон в ту рощицу, сядь там и закрой глаза, а я быстро поджарю тебе соевых бобов. Тигр обрадовался, что сможет полакомиться бобами, побежал в рощу, уселся там, зажмурился. Увидел заяц, как покорно сидит тигр с закрытыми глазами, и чуть было не расхохотался. А потом поджег рощу со всех сторон. Если этот зверюга не сгорит в огне, то ведь, того и гляди, разорвет меня на части, — досадовал заяц и, чтобы окончательно отделаться от тигра, пошел на хитрость. Заяц поскорее прискакал к себе домой, тут же разжег печь, навалил в нее древесных углей да бросил в них горсть белых камешков. А тигр тем временем сидит, зажмурившись, в горящей рощице, слышит треск деревьев и думает, что это соевые бобы поджариваются, слюнки глотает да облизывается. А огонь все ближе подходит, треск все сильнее. Уж больно громко они трещат. Кажется, словно идет война между двумя царствами. Но заяц не отвечал. Тогда тигр приоткрыл глаза и увидел: со всех сторон приближается к нему море огня. Поднатужился он, прыгнул, выскочил из огненного колодца и тут же помчался к зайцу. А заяц как раз круглые белые камешки жарит. А заяц посмотрел на тигра как ни в чем не бывало: — А, мой внучек пришел! Я знал, что ты придешь. Вот я жарю тебе соевые бобы. Олень только что пошел встречать тебя, но не будем его ждать, съедим все вдвоем. Только погоди, сбегаю к соседям, попрошу у них меду да соевой муки. Гляди не ешь без меня! И заяц выскочил в дверь. Но жадный и глупый тигр, посмотрев в печку, решил: «Пока заяц бегает за медом и соевой мукой, олень вернется. Мне тогда меньше достанется». И, недолго думая, набросился на горячие камни, начал глотать их. Только потом сообразил, что никакие это не бобы. О всемирном потопе Случился в давние времена потоп. Всех людей на земле затопил. Толькодвое остались — брат и сестра из одной семьи. Схоронились они на самойвысокой вершине самой высокой горы. Акогда вода схлынула, спустились брат и сестра с горы, огляделись — нигдени души. Что же это будет? Не могут же брат с сестрой пожениться! Думали они, думали ирешили Небесного владыку спросить, как им быть да что делать. Выслушал ихНебесный владыка, ничего не сказал. Поняли брат с сестрой, что можно импожениться. Поэтому и не прекратился род людей на земле! Перевод Вадима Пака Откуда Млечный путь взялся Жили давным-давно две звезды Кенну и Чинне. Кеннупастухом был, стадо пас, а Чинне — ткачихой, холст ткала. Разрешил им Небесный владыка пожениться. Всегда были вместе, ни на минуту не разлучались, и казалось,что счастью их не будет конца. Но вот перестал пастух Кенну печься о своемстаде, а ткачиха Чинне — холст ткать. Рассердился Небесный владыка, решилих наказать. Приходилось теперь бедным звездам целые полгодаидти, чтобы встретиться. Да и то пробыть вместе удавалось всего одну ночь. А задержись они — могут опоздать на ежегодный смотр, который Небесныйвладыка звездам устраивает. К тому же переправиться через Серебряную рекуможно лишь по Сорочьему мосту, а сороки, как ни спешили, быстро построитьего не могли. Уж очень долго ветки для моста искали. Всякий знает, какиебывают сороки плешивые в седьмом месяце года. Это оттого, что они ветки наголове носят для Сорочьего моста. Увидятся звезды — радости конца нет, но горько им расставаться. Иплачут они, слезами обливаются. Землю обильным дождем орошают. А бывает, ислез нет, так велико их горе! И тогда приходит на землю засуха. Мучаетсяземля от неутоленной жажды и вместе с влюбленными звездами стонет ижалуется. Перевод Вадима Пака Династия Ли Пятьсот лет тому назад на корейский престол вступила и ныне царствуетдинастия Ли. Вот как это случилось. В провинции Ханюн, в округе Коигн жило два рода: Ли и Пак. Ли в деревнеСорбои, Пак — в деревне Намбои. И Пак и Ли были богатыри. Богатырем называется человек, рожденный от женщины и священной горы: Мен-сан-сорги. Луч сорги священной горы проникает в женщину, и через двенадцатьмесяцев рождается богатырь, который немедленно после рождения улетает,потому что он рождается с крыльями. Следов этого рождения не остаетсяникаких. Родители богатыря должны в строгой тайне сохранять рождениебогатыря, иначе он не явится к ним со священной горы, где живет иупражняется в искусстве битвы, в минуту опасности или во время войны. Маленький богатырь прилетает невидимкой и кормится грудью матери. Номать не знает, когда именно он выпивает ее молоко. Одна глупая мать из города Тан-чен, когда у нее родился богатырь,прежде чем улетел он, обрезала ему крылья. Сын вырос, из него вышелневиданный силач, он подымал вола с его ношей, но он был и глуп, как еговол, тогда как небо приготовляло ему славную судьбу богатыря. Такими богатырями были Ли и Пак, когда народ выбирал себе новуюдинастию. Тогда к богатырю Ли явился во сне покойный его отец и сказал: — В третью ночь, при луне, на озере Цок-чи-нуп будут драться двадракона, синий и желтый. Ты выпусти стрелу в синего, потому что он отецПака, а желтый — я. Так и сделал Ли. Тогда раненый синий дракон бросился в Туманган, ажелтый устремился рекой, которая с тех пор и протекает из озера Цок-чи-нупв Туманган и называется Цок-чи. Таким образом богатырь Ли одолел Пака и был первым императором издинастии Ли. В деревнях Сорбои и Намбои до сих пор сохраняются памятники двухбогатырей. Они стоят под китайскими черепичными павильонами, а в этихпавильонах мраморные мавзолеи, на которых рукой самих богатырей написаны,не высекая мрамора, а прямо пальцами, их славные дела. Гарина-Михайловского Вторая легенда о царствующей в Корее династии Жили на свете когда-то два знаменитые искателя счастливых могил: Ни-хассими и Тен-гами. Однажды они отправились вместе разыскивать для самих себя счастливуюгору. Они пришли в провинцию Хамгиендо и там, близ Тумана, разыскалисчастливейшую гору в Корее. Но они еще точно не определили счастливейшее место на горе для могил и,ничего не решив, легли спать. Проснувшись на другое утро, они увидели недалеко от себя маленькую водяную птичку, которая выкрикивала: Симгедон! Сварив чумизы, они поели и встали, и, как только они встали, вспорхнулаи птичка и, крича: Симгедон, симгедон, полетела впереди. Так звала она их, пока не пришли они к одному месту горы, где сиделидве совершенно одинаковые старушки и ткали холст. Как только путники подошли, старушки сейчас же скрылись. Оставалось только решить, кому где похоронить своего предка. Ночью они оба увидели своих предков, которые им сказали: — Тот, кто похоронит своего предка между местами, где сидели старухи, — род того будет царствовать первый, и династия того продержится на престолечетыреста четыре года. А кто зароет пониже своего предка, тот сменит этудинастию. Бросьте между собой жребий. Так и сделали искатели, и первое место досталось Ни-хассими. Однако в роду Ни-хассими первые четыре поколения после того рождалисьвсе уроды: хромые, горбатые, слепые, идиоты, и только в пятом коленеродился умный и сильный, от которого родился знаменитый Ни-шонги,основатель и теперь царствующей династии Хон-дзонг-та-уан-ни-си. Вот при каких обстоятельствах родился он. Отец его, заподозренный царствовавшим тогда императором, суровым ижестоким, в мятеже, чуть не был казнен и только тем, что укрылся впровинции Хамгиендо, в город Ион-хын, спасся от смерти. Но и там, не чувствуя себя в безопасности, удалился в ближайшие горы итам жил во владениях некоего Хан-цамбоя. В одну ночь приснилось Хан-цамбою, что прилетел синий дракон ипоцеловал его дочь. Утром Хан-цамбой отправился осматривать свои владения и наткнулся наспящего человека. Помня сон и увидя, что человек этот не женат, Хан-цамбой отдал за негосвою дочь, и через двенадцать месяцев она родила богатыря Ни-шонги. Как богатырь, Ни-шонги родился бесследно и до двадцати восьми лет росна святых горах, обучаясь военному ремеслу вместе с двумя названымибратьями Пак-хачун и Тун-дуран. Пак был старший, Ни — второй, а Тун — младший по годам из них. Когда Ни кончилось двадцать восемь лет, к нему во сне явился дед его исказал то, что уже сказано в легенде о Ли и Паке. После этого все три богатыря отправились в Сеул. Царствовавший тогда император дошел до предела своей жестокости. Когда приближенные к нему люди предупреждали его о накопившемсяраздражении в народе, он отвечал, что скорее родится лошадь с рогами и усороки вырастет белый гребешок на голове, чем раздражится корейский народ. Но через несколько дней прилетела к его дворцу сорока с белымгребешком, а немного погодя у лучшей его лошади родился рогатый жеребенок. Но император ответил: — Прежде лопнет этот чугунный столб, чем лопнет терпение моего народа. Но ночью был небывалый мороз, и наутро лопнувший чугунный столб валялсяна земле. В это же утро подошли три богатыря к столице с войсками, иимператорское войско, бросив императора, от которого отвернулось небо,вышло из городских ворот навстречу богатырям. Оставленный всеми император бежал в горы, где и погиб. Три же богатыря вошли в столицу, и народ предложил им, по соглашениюмежду собой, занять вакантный трон. Тогда, как старший, хотел сесть Пак. Но два дракона, образующие сиденьетрона, приблизились друг к другу, и Пак не мог сесть. Так продолжалось до трех раз, и народ предложил сесть Ни. Ни сел, и драконы не двинулись. Ни сделался императором, а Пак ушел в провинцию Хамгиендо и скрылся тамв монастырь. Ни, боясь Пака, послал стражу в этот монастырь и приказал: — Если Пак действительно поступил в монастырь и остригся, то оставьтеего, иначе убейте. Стража пришла в монастырь и нашла Пака остриженным. Император Ни, пока Пак жил, посылал в этот монастырь каждый год тристадан в каждой дане пятнадцать мер рису, что составляет около полуторатысяч наших пудов. После смерти Пака его изображение сделалось священным и до сих порсохраняется в монастыре Шоханса. Второй привилегией монастыря было бить розгами всякого корейца, которыйпровинится против монахов этого монастыря. Монахи этого монастыря и до наших дней пользуются славой самых грубых идерзких людей. Гарина-Михайловского Легенда о бобре Происхождение ныне царствующих маньчжурской и корейской династий. В провинции Хон-чион, в округе Хориен, в деревне О-це-ами, жил Цой предводитель дворянства , и у него была молодая дочь Цой-си дочь Цоя. Однажды, проснувшись, она ощупала возле себя какого-то мохнатого зверя,который сейчас же уполз. Она зажгла лучину, но в комнате никого не оказалось. Она рассказала об этом родителям, и, после долгого совещания, былопринято следующее решение. Если еще раз зверь придет, то она,притворившись спящей, привяжет к его ноге конец клубка длинной шелковойнитки. Так Цой-си и поступила. Когда настал день, то ниточка привела отца Цой-си к озеру, котороеназывается Хан-тон-дзе-дути. Нитка уходила под воду, и когда отец потянул за нитку, на поверхностивсплыл бобер, опять нырнул и больше не появлялся, а нитка оторвалась. Через десять месяцев Ной-си родила мальчика, цветом кожи до тогожелтого, что его назвали Норачи рыжий. Он вырос, был нелюдим и кончил тем, что, женившись, поселился на озересвоего отца, потому что бобер и был его отец. Он любил воду и плавал, каки отец его, бобер. Однажды родоначальник рода Ни-чай родоначальник теперешнейманьчжурской династии , из Когнского округа, деревни Сорбой, увидел восне, что из озера, где жил бобер, вылетел в небо дракон, а явившийся в этовремя белый старик сказал ему: — Это умер бобер. Кто опустится на дно озера, где стоит дворец бобра, иположит кости отца своего в правой комнате от входа, тот будет китайскимимператором, а чьи кости будут лежать в левой комнате, тот будеткорейским. Проснувшись, Ни-чай вырыл кости своего отца и с Тонгамой зарывателькостей и с костями отца отправился к озеру Хан-тон-дзе-дути. Но так как Ни-чай не умел плавать, то он и просил Норачи положить костиего отца во дворце бобра. При этом Ни-чай обманул Норачи. Чьи кости будут лежать в правой, тот будет корейским императором, ачьи в левой — китайским. Положи кости отца своего в левой, а с менядовольно будет и корейской короны. Так Ни-чай хотел обмануть Норачи. Но Норачи поступил как раз наоборот, а на вопрос Ни-чай, зачем он таксделал, сказал: — Для твоего же рода лучше так, а мне просто больше понравилась праваякомната. Ни-чай должен был помириться с своей долей и просил Норачи о вечнойдружбе между их родами. Прошло еще время, и у Норачи родились один за другим три сына. Третий, Хан, имел страшное, волосами обросшее лицо, а взгляд такой, чтона кого он смотрел, тот падал мертвый. Поэтому он никогда не выходил из комнаты и всегда сидел с закрытымиглазами. Ни-чай умер, а сыну его приснился сон, что в колодце, близ озераХан-тон-дзе-дути, лежит китайская императорская сабля. И опять белыйстарик сказал ему: — Владелец этой сабли — китайский император. Поэтому, проснувшись, сын Ни-чая отправился к озеру, нашел тамколодезь, а в нем саблю. Так как все уже называли Хана будущим повелителем Китая, то сын Ни-чаязадумал убить его этой саблей. Пользуясь дружбой отцов, он пришел к Норачи и стал просить его показатьему Хана. Напрасно Норачи отговаривал его, представляя опасность. Сын Ни-чаянастаивал, и в силу дружбы Норачи не мог ему отказать. Но, когда сын Ни-чая вошел в комнату Хана и тот открыл глаза, хотя и несмотрел ими на гостя, сын Ни-чая так испугался, что положил саблю к ногамХана и сказал: — Ты император, тебе и принадлежит эта сабля. Хан, ничего не ответив, закрыл глаза, а Норачи поспешил вывести своегогостя из комнаты сына. Сын Ни-чая вскочил на эту лошадь и скрылся, когда с саблей в рукахвышел из своей комнаты Хан. Хан хотел сесть на свою лошадь, но оказалось, что на ней-то и исчезгость. И, собрав своих маньчжур, Хан двинулся на Пекин. Он и был первым императором из маньчжуров. Он настроил множество крепостей, и камни для них из моря подавал Натхо,тот самый Натхо, который выбросил камни для знаменитой Китайской стены. Акогда спросили, кто из моря подает камни, Натхо только на мгновениевысунул свою страшную голову из воды. Художник, бывший здесь, успел все-таки срисовать его, и с тех порголова Натхо, вместе со священной птицей Хаги аист , служит украшениемвходов в храм. Наши предки, охотники, стали мало-помалу осваивать плодородные землиили уходили в те края, где потеплее, где ярче светит солнце. Охоту,правда, они не бросили. Вспашут землю, засеют, а потом с луком и стреламиуходят в горы охотиться. В лесах кишмя кишат тигры, медведи, волки, шакалы, на полях разгуливаюткосули, бегают ондатры, зайцы. В небе стаями летают фениксы. И вот что тогда случилось. Жил в небесном королевстве дух по имени Хван Ум с сыном Хван Уном. Неизвестно почему, но никак не мог Хван Ун привыкнуть к небесной обителиотца, с самого детства тянуло его в мир людей. Отец знал об этом. И вот однажды позвал он к себе сына и говорит: — Неужто, сын мой, ты хочешь жить в мире людей? Возрадовался отец и вскричал: — Не буду твоему желанию противиться. Отныне живи в мире людей, станешьправителем. Об одном лишь прошу: сделай счастливыми своих подданных. И повелел отец сыну стать правителем между горой Кувольсан и нынешнейгорой Мехяньсан, дал ему круглую печать, символ посланца Неба, и тритысячи верноподданных. Взял Хван Ун верноподданных, сел в волшебную колесницу, запряженнуюпятеркой коней, и отправился в путь. Остановился Хван Ун на горе Тхэбэксан, в тени сандала, одинокостоявшего на холме, основал там столицу. Учредил в своем королевстве Хван Ун триста шестьдесят должностей — министра Ветров, министра Дождей, министра Облаков. И еще много всякихминистров. Так было создано королевство людей, и правил им небесный корольХван Ун. Жили в те времена на горе Тхэбэксан тигр и медведь,старые-престарые, с давних пор мечтали они превратиться в людей. Прослышали звери о том, что с неба спустился сын небесного духа ХванУн, прибежали, стали плакать и умолять: — О, небесный король, мы родились и выросли на земле, жить нам осталосьнедолго, сделай так, чтобы мы превратились в людей, и сбудется тогда нашазаветная мечта. Пожалел их Хван Ун, дал каждому по пучку травы, по двадцать головокчеснока и говорит: — Возвращайтесь домой и сто дней не ешьте ничего, только траву ичеснок, и не выходите из своего логова на свет божий. Сделаете, как ясказал, и превратитесь в людей. Съели они траву и чеснок, ждут не дождутся, когда пройдутсто дней. Хорошо, конечно, быть человеком, — думает, только вряд ли я до этогодоживу, умру с голоду, если целых сто дней не буду есть мясо. Подумал так тигр и выскочил из своего логова. А медведь выдержал испытание и превратился в человека, только не вмужчину, а в женщину. Стало женщине скучно одной, захотелось ей мужа. Маялась, маялась и решила снова пойти на поклон Хван Уну, чтобы мужанашел. И так просила она его, так умоляла, что сжалился король и сам взялее в жены. Через десять лунных месяцев родился у них сын, и назвали егоТан Гуном. Со временем Тан Гун перенес столицу на Тхэбэксан, где росло сандаловоедерево. Он правил страной полторы тысячи лет, а всего прожил на свете полторытысячи и еще восемь лет. Велено было ему найти место к югу от гор Пэкак, высоких и скалистых,и посадить там несколько слив. Выросли деревья, густыми стали, развесистыми, и тогда велено было ЮнКвону подрезать ветки, чтобы надпись на одной из скал Пэкака незагораживали. Генерал Ли сверг короля и воссел на трон. Но у королябыло много верных людей, и они заставляли Ли перенести столицу из Кэсона вдругое место. Призвал тогда к себе генерал известного буддийского монахаМухака, из кумирни в горах Кодаль, и приказал ему подыскать новое местодля столицы. Отправился Мухак в путь, одолел горы Пэкак, добрался до Тонья,Восточного поля, к югу от горы, и думает: Куда же идти? Услышал это монах и говорит крестьянину: — Ты своего вола мухаком обругал за глупость. А меня как раз зватьМухак. Я место ищу для новой столицы. Хорошо быпостроить ее прямо здесь, на поле. Что скажешь на это? Посоветовал монаху крестьянин пройти еще десять ли к северу. Говорят,здесь был закопан камень, на котором высечены эти слова. Монах послушался крестьянина и нашел для столицы подходящее место — Ханян. С трех сторон отвесные скалы, с четвертой — глубокая река Хан. Здесь и решили построить столицу и возвести высокие стены. Вот только каких расположить — не знали. Но вот однажды ночью выпал снег и лег кольцом вокруг выбранного длястолицы места. Так и решили возводить стены — кольцом. Это слово, говорят, происходит от китайского сюэ — снег, и корейского ул — изгородь. Иргебаева Шёлковый остров Если смотреть с Моранбона на реку Тэдонган, то на самой ее серединеможно увидеть остров, похожий на полумесяц. С горы он кажется плывущей поводе лодкой. Плакучие ивы по его берегам, низенькие крестьянские хижины,грядки с желтыми, синими и белыми цветами капусты, листья редиски,стрелами расходящиеся в разные стороны, — все это вместе издали можнопринять за вытканный искусно ковер, играющий множеством красок. Пейзаж таккрасив, что кажется вышитым на шелку, потому и прозвали свой остров жителиШелковым. С незапамятных времен существует об этом острове удивительная легенда. Однажды в летнюю пору несколько дней кряду лил дождь. Река Тэдонганвышла из берегов и стала огромной, как море. Затопило все дамбы, дома ипосевы. Днем и ночью трудились люди, чтобы восстановить дамбы. И вот как-то утром приметил один крестьянин на середине реки что-топохожее на высочайшую гору. И доложил об этом правителю Пхеньяна. Правитель тотчас послал людей разузнать, что за гора такая приплыла вего владения. Пришли на берег посланцы правителя, смотрят, а на реке ивпрямь что-то огромное высится. Всякое случалось видеть во время паводка. Просто не верилось, что эта громадина могла с местасдвинуться и приплыть. Сели люди в лодку, ближе подплыли. А это, оказывается, большой-пребольшой остров. Еще больше подивились люди. Где это видано, чтобы за одну ночь ни с того ни с сего остров вдруг нареке появился?! Потолковали меж собой люди, пошли правителю Пхеньяна докладывать, какоечудо на реке видели. Выслушал их правитель, сам диву дался. И начались вПхеньяне толки да пересуды. Только и разговоров что об острове. А откудаон взялся — никто не знает. В это же самое время в уезде Сончхон тоже начался переполох. Ночью среки Бируган исчез остров. Узнал об этом помещик, разъярился, приказал батракам остров во что быто ни стало найти. Мало того что пропажа острова — дело скандальное, такеще убыток какой! Ведь жители острова помещику налоги платили! Искали, искали, никак не найдут. Так и вернулись нис чем. А за день до наводнения житель острова, молодой крестьянин, отправилсяв уездный город по делу. Только дошел до места — ливень полил, целый деньлил, а к вечеру река Бируган вышла из берегов, все вокруг затопила. Знал крестьянин, что от паводка больше всего остров страдает. Поэтому ирешил сразу домой вернуться. Пока шел, вымок до нитки. Пришел к мостику,что на остров ведет, а мостика нет. И дома своего, что на острове стоит,тоже нет. И сам остров исчез. Утром дождь перестал, вода в реке спала, а остров как исчез, так его инет. Понял тут крестьянин, что остров вместе с домами унесло. А куда — неизвестно. Запечалился крестьянин, не знает, что и делать. Хоть бы жену найти,пусть мертвую, утонувшую. Пошел крестьянин дальше и не заметил, как дореки Тэдонган дошел. А в нее река Бируган впадает. Вдруг слышит, говорятлюди, будто в реку Тэдонган какой-то остров приплыл, у горы Моранбонстоит. Его во время наводнения принесло. Это и в самом деле был его остров. И хоть ни один дом не уцелел, всеразвалились, зато остались хоженые-перехоженые дороги. И место, где стоялего дом. А рядом — небольшой холмик. Раскопал его крестьянин, смотрит — атам его одежда и мотыга. Чуть дальше жену увидал. Узнали наконец жители Пхеньяна, что за остров такой появился на рекеТэдонган, и стали потихоньку его обживать. А налоги сончхонскому помещикуплатить несподручно, далеко ездить. Пожили они на острове год, пожили другой и правителю Пхеньяна прошениеподали, чтобы остров провинции Пхенандо принадлежал. И повелел правительПхеньяна считать отныне Шелковый остров частью провинции Пхенандо. О чем ибыл издан соответствующий указ. Поднял тут шум помещик из Сончхона. Разгневался правитель Пхеньяна и сказал: — Раз этот негодяй не хочет подчиниться моему приказу, пусть забираетсвой остров обратно в уезд Сончхон и там собирает налоги. Не желаю, чтобыэтот остров находился во вверенных мне владениях! А не заберет, — найду нанего управу! А жадный помещик только и умел, что три шкуры с крестьян драть, где ужему было остров с места на место перенести! Так и остался навсегда островво владениях правителя Пхеньяна. Пришлось помещику с этим смириться. Перевод Валентина Ли Песчаные мачты Случилось это в давние времена. Отправил китайский император королюКореи гонца и велел передать: Всю воду реки Хан немедля погрузить насудно и переслать в Китай. Созвал король всех своих сановников и министров, и стали они думать,как быть да что делать. Думали, думали, ничего не придумали. Тогдавыступил вперед премьер-министр Хван Хи и говорит: — Вот что, ваше величество, следует ответить китайскому императору: Король Кореи с великим удовольствием погрузит на судно всю воду реки Хани отправит в Китай. Но для этого нужны песчаные мачты. В Корее песка мало,зато на севере Китая, как мне известно, его великое множество. Несоблаговолите ли прислать нам песчаные мачты высотой в триста футов. С той поры, говорят, китайский император никогда больше не посылал вКорею гонца с подобными поручениями. Иргебаева Как белый цвет цветом жизни в Корее стал Рассказывают, что в давние времена правил Кореей добрый король. Тольконе разбирает болезнь, кто добрый, кто злой: занедужил король. Собралисьмудрые старцы да лекаря, судят-рядят, как короля вылечить, один такоеснадобье предлагает, другой — другое. Вышел тут вперед самый мудрый изних, самый ученый и говорит: — Стал король белый, как молоко. Значит, и лечить его молоком надо. Поднялся шум: — Закон запрещает пить молоко! Сказал тогда самый мудрый и самый ученый: — Законы Земли пишет король по велению Неба. Небо смотрит на Землюсвоими глазами — звездами. Звезды мигают — беседуют с нами. Их языкпонимают только звездочеты. Вот они мне и сказали, что в Стране УтреннейСвежести королям разрешается пить молоко. Не стали больше мудрецы спорить, склонились перед наимудрейшим. Про то,что королю разрешается молоко пить, возвестили по всей стране, как в нашидни, когда важные новости в газетах печатают. Только не помогло королюмолоко. Сам белее молока стал. И надели люди белые траурныеодежды, вся жизнь в стране остановилась, запретили жертвоприношения,свадьбы, судилища, наказания, пост начался. Уже другой король воссел натрон. А люди все траур носят. Три года носили, а когда сняли, другойкороль тоже умер. Сняли — третий король умер. И сталбелый цвет цветом жизни — пока короли умирали, много на свет людейнародилось... Так и поныне одеваются корейцы во все белое. Перевод Вадима Пака С каких пор женщины Кореи стали вести замкнутую жизнь Вот с каких пор корейские женщины стали вести замкнутую жизнь. Тысяча пятьсот лет назад царствовал в Корее знаменитый императорО-шан-пу-он-кун. Когда ему было шестнадцать лет, он ходил в школу и от товарищей слышал,что все женщины Сеула распутны. Он пожелал поэтому испытать свою жену имать. Однажды, когда жена его гуляла в саду, он, переодетый, выскочил из-закустов, поцеловал ее и убежал. Вечером жена его ничего не рассказала, но была задумчива. Прошло еще два дня. Она перестала принимать пищу. Тогда она заплакала и рассказала ему все. Тогда король обнял ее и рассказал все, как было. Относительно того, как испытать мать, король долго думал и решилприбегнуть к следующей хитрости. Он и два его товарища должны были,переодетые в Будду и двух его ангелов, появиться в буддийском монастыре,который тогда существовал в Сеуле, в то время, когда по случаю Нового годавсе женщины города будут в храме с обычными чашками риса. О замысле королязнал только монах, и от остальных все сохранялось в строжайшей тайне. Поэтому, когда вдруг, во время службы, в храм вошел Будда с двумяангелами, так, как их изображают на изваяниях, то монахи упали на землю,крича: Сам великий Будда сошел на землю, а все бывшие в храме женщиныпотеряли голову от страха. Мнимый же Будда, не теряя подходящего мгновения, сказал: — Я пришел на землю, чтобы снять с вас ваши грехи, идите с вашимичашками риса ко мне и несите их столько, сколько у каждой любовников. Есликоторая хоть одного утаит, то тут же в храме будет мной казнена. Тогда открылись удивительные вещи. Хотя и запасли монахи много рисовыхчашек, но их не хватило, и они много раз бегали за ними на базар. Хорошиедела они сделали в тот день, да и король узнал, что из всех его подданныхженщин только и были невинны две: его жена и мать. У остальных же было подва, по три и до десяти мужей. Его ангелы записывали женщин и их мужей, ана другой день король написал и расклеил везде объявления, в которыхсообщил, сколько у каждого из его министров жен и сколько у каждой из нихвозлюбленных. А чтобы впредь ничего подобного не могло быть, король и издал имправила, по которым и до сих пор живут женщины Кореи. Гарина-Михайловского Законные и незаконные дети Прежде и в Корее были законные и незаконные дети, но вот с каких порвсе дети стали законными. У одного министра не было законного сына, и, согласно обычаю, он долженбыл усыновить кого-нибудь из своего законного рода, чтобы передать емусвои права и имущество. Выбор его пал на племянника. В назначенный день, когда собрались для этой церемонии в доме министравсе знаменитые люди и прибыл сам император, вышел к гостям незаконныйдесятилетний сын хозяина, держа в руках много заостренных палочек. Каждому из гостей он дал по такой палочке и сказал: — Выколите мне глаза, если я не сын моего отца. Тогда император сказал: — А ведь мальчик не так глуп, как кажется, и почему бы действительнонам и не переменить несправедливый закон? И закон переменили, и с тех пор в Корее нет больше незаконных детей. Гарина-Михайловского Как появились мыши и с каких пор перестали убивать стариков Прежде стариков, когда они достигали шестидесяти лет, убивали. Один сын очень любил своего отца и, когда ему минуло шестьдесят лет,спрятал его в подземелье, куда и носил ему пищу. Однажды на дворец богдыхана напали какие-то страшные звери, величиною скорову, серые, с узкими, длинными мордами, с длинными тонкими хвостами. Все потеряли голову и не знали, что делать. Тогда старик отец сказал: — Надо найти восьмифунтовую кошку. Нашли кошку в семь с половиной фунтов. Когда кошка вытянула восемь фунтов, ее выпустили на зверей. И вот что случилось. Увидев ее, звери стали уменьшаться, пока не превратились в обыкновенныхмышей, которых и ловят с тех пор обыкновенные кошки. Когда император узнал, кто выручил всех из беды, то разрешил с тех порстарикам жить столько, сколько они хотят. Так появились мыши на свете, виновники того, что стариков не убиваютбольше. Гарина-Михайловского Как родилась песня С давних пор китайцы вели торговлю с корейцами. Богатые купцы везлитовары морем и сушей. А где торгаши-толстосумы, там и обман. Дошел как-тоодин купец на своих парусных лодках до реки Ресенган и остановился вприморском селении. Бойко торгует, на все лады товар свой расхваливает: ситец, украшения, разные безделушки. Зашла как-то раз к нему в лавкуизвестная в тех местах красавица. Расщедрился тут купец, задешево отдалшелк самый лучший, зовет красавицу снова в лавку прийти за покупками. Чтозадумал купец, красавице невдомек, она и пришла. И так старается купецженщину улестить, и эдак — ничего у него не выходит. Но купцы — народ хитрый. Деньгами не возьмут — всякими уловкамиодолеют. А надобно вам сказать, был купец мастер в шахматы играть. Вот ипредложил мужу красавицы, крестьянину, посостязаться с ним. Выигрывает купец и выигрывает. Потом вдруг сделал два неверныххода и проиграл. Сгреб крестьянин в кучу денежки и еще на партиюнапрашивается. Согласился купец и опять проиграл. Только начали игру, а купец мат объявляет. Так, партию за партией, крестьянин все денежки проиграл, с которыми набазар пришел. Да еще быка с повозкой в придачу. Стал в долг играть. Уженочь на дворе, а они все играют. И за каждый ход купец мужу красавицыводку подносит. Напоил его и говорит: — Знаешь что, друг, — ставь на кон жену! Выиграешь — все долги прощу илавку отдам в придачу. Жертвует купец пешку за пешкой, слонов обоих отдал. Богатство мерещится, собственная торговля, жена закассой в лавке сидит... Но тут купец неожиданно ринулся в атаку. Кто рядомбыл, так и ахнули. Весь хмель сошел с крестьянина. Опустил он голову и запел грустнуюпесню про свою беду. А купец тем временем велит слугам жену крестьянина к нему привести,красавицу... Распродал купец товар, взял красавицу и поплыл домой. Только не даетсяему красавица, бьет по лицу, царапает... Плывет корабль посреди синегоморя. Вдруг красавица вырвалась от злодея, выбежала на палубу, повернуласьв сторону родной земли, воздела руки к небу и нежным голосом запела. Понесли ее грустную песню волны к самому морскому Владыке. Разгневался накупца Владыка, море взбаламутил, бурю наслал. Был на корабле у купцастарец, убеленный сединами. Сказали матросы старцу: — Ветра нет, а буря разыгралась на море. Указал мудрец на красавицу и говорит: — Из-за нее море бушует. Отнял хозяин жену у крестьянина, обесчеститьхочет. И если не образумится, не отдаст мужу жену — утонет корабль... Испугался купец, велел назад плыть. Увидела красавица мужа, бросилась к нему, песню запела. Излила она в той песне свою обиду, печаль разлуки и радостьвстречи. Перевод Вадима Пака Сказание о скале Чхонню Есть в Корее река Тэдон. Величаво несет она свои воды, и отражаются вней то густые леса горы Моран-бона, то плакучие ивы острова Рынна. В одномместе над водой нависла крутая обрывистая скала — будто сказочный великанрассек ее надвое. Вот об этой скале и сложена легенда. Давным-давно за восточными воротами пхеньянской крепости жилкрестьянский парень со своим старым отцом. И звали его Сор. Добрым был итрудолюбивым, с самого детства работал в поле, трудился в поте лица, нокак был бедняком, так бедняком и остался. Вырастят они, бывало, с отцомурожай, а его паводком затопит. И приходится тогда хворост в лесусобирать, на базаре его продавать. Затянет Сор пояс потуже, в горы идет. Только и радости что хворост продать, не с пустыми руками к отцувернуться. А не повезет — без всего идет, еле ноги волочит. И так заботился Сор об отце, что и рассказать трудно. Уважали его заэто соседи. И вот однажды продал Сор хворост, купил немного риса, домойсобрался. Вдруг видит, на берегу толпа собралась. Подошел Сор поближе, атам рыбак карпа продает. Да такого большого, красивого. Чешуя так и сверкает на солнце, так и переливается. Глядит Сор, а укарпа из глаз слезы льются, как у человека. Пожалел Сор карпа и говоритрыбаку: — Давай я твоего карпа куплю. А у парня как раз и было два яна — ни больше, ни меньше. Жалко емурасставаться с ними. Ведь дома голодный отец ждет, а за хворостом опять непойдешь, время позднее, да и базар кончается. А карп смотрит на парня, будто о спасении просит, хвостом слегкашевелит. И решился наконец Сор. Отдал он деньги, взял карпа, на берег реки вышел и думает: Пускай мы сотцом без ужина посидим, зато рыбу я спас. Подумал так Сор и пустил карпав реку. Нырнул карп, после вдруг вынырнул, покружился, будто поблагодарил Сора. Сор рад, что карпа спас, и думает: Раз риса нет, пойду в лес ягоднасобираю. Набрал ягод, в широкий лист завернул, домой пошел. Принес отцуягод и рассказал про карпа. Скоро и спать пора. Вдруг откуда ни возьмись юноша. Одежды нанем богатые, на голове корона. Ни дать ни взять принц. А рядом с нимслуги-мальчики, тоже все разодетые. Поклонился юноша Сору и говорит: — Я сын царя Западного моря, вышел прогуляться да и угодил ненароком всеть рыбака. Уж и не знаю, чем тебя отблагодарить за то, что от вернойсмерти меня спас.